Об авторе
В
Голландии не принято убивать прямо на улицах. В этой стране не
принято убивать за слова и мысли. Более того, здесь вообще не
принято убивать. В Тео ван Гога стреляли, когда он выходил из
здания амстердамского муниципалитета. Ван Гог - крупный
мужчина с типичным пивным брюшком - умер не сразу. Он
успел отбежать... скорее, отковылять, на другую сторону улицы,
где его и настиг убийца. Тео ван Гог умолял не убивать. Но
убийца, кажется, уже мнил себя ангелом смерти Азраилом. Он
выстрелил, добил жертву, а потом приколол к телу записку:
читайте, мол, за что...
Чеканные строки про Запад и Восток, которые "с мест не сойдут никогда", вылетают из головы, когда видишь убитого человека, плавающего в луже собственной крови. Винсент ван Гог умер в 37 лет. Ненамного - всего на три месяца! - пережил его младший брат Теодор. Оба сошли с ума, что говорит о плохой наследственности. Тео ван Гог-младший, правнук примерного семьянина и удачливого коммерсанта, погиб в 47 лет... но, может быть, это Рок? Убийство Тео ван Гога, прямого потомка Теодора-старшего, прервало мужскую линию семьи. Кое-кто видит в этом мистику. Голландцы, впрочем, народ прагматичный: Тео ван Гог - не первый убитый за свои слова и мысли. И если не действовать сегодня - не последний
До конца 40-х годов мусульманская община была самым большим конфессиональным сообществом в Королевстве Нидерланды. Лишь после того как Индонезия завоевала независимость, страна вновь стала статистически христианской. Сегодня в Голландии живут не менее миллиона мусульман - около шести процентов населения. При этом каждый мусульманин ходит в мечеть. А вот католики - треть "статистических" голландцев - в церковь перестали ходить уже давно. Тео ван Гог ничего не выдумывал, когда говорил о возможности превращения его страны в новый Ольстер. Обеспокоенность известного режиссера и публициста разделяли многие - в частности шовинист и популист Пим Фортейн, убитый в 2002 году леваком, обезумевшим от либерализма. Такой вот парадокс демократии: убивают за призывы к ограничениям - убивают и за призывы к "расширению".
В случае с Тео ван Гогом можно говорить, что он стал жертвой несовпадения этнических стереотипов: мыслитель Лев Гумилев когда-то хорошо это объяснял. На Востоке бить "домашнюю женщину" можно, а рассказывать о "битии" нельзя. На Западе за побои загремишь в каталажку, а сама тема побоев на кухне считается даже несколько избитой... простите за невольный каламбур. Или еще: в Голландии в кафе можно свободно купить наркотики, правда, легкие, кварталы "красных фонарей" в Амстердаме действуют практически легально, а гомосексуализм давно не считается пороком. Для мусульманской общины страны, большая часть которой переселилась в последние десятилетия, вольность нравов - порождение сатаны, но еще большее зло - распущенность языка.
Тео ван Гог-младший привык к свободе слова. В голландском языке нет понятия "нецензурной лексики": в этой стране никогда не было цензуры. Тео ван Гог привык к тому, что можно говорить все - и тебе ничего не будет. После выхода на экраны фильма "Покорность" полиция предложила режиссеру охрану, но он отказался, сказав что-то вроде "чему быть, того не миновать". И в таком поведении - не столько личная смелость, сколько впитанное с молоком матери-голландки, воспитанное всем стилем жизни чувство безопасности и свободы.
Славу Тео ван Гогу принес маленький - десятиминутный - телефильм "Покорность", снятый в соавторстве с мусульманкой, членом парламента Айян Хирси Али. Ей тоже угрожают, и к ней приставили телохранителей. Картина по форме проста: четыре женские истории, судьбы молодых женщин-иммигранток. Тео ван Гог не был новатором: он не изобрел оригинального монтажа, не экспериментировал с фактурой материала и не прибегал к сногсшибательным симультанеистическим выкрутасам (это когда снимают несколько сюжетных линий, а потом монтируют вместе). Ван Гог рассказывает правду - и эта правда страшна. Невеста одета в белое, но на ее голой спине - стихи из Корана: мужчина может сделать со своей женщиной все. Взять ее любым способом. В любое время и в любом месте. На спине другой жертвы - тоже стихи: священная книга полна предупреждений прелюбодеям. Сто ударов хлыстом получила эта женщина. Все четыре истории - трагичны: одна спала со своим другом до замужества, другую насильно выдали замуж, третью изнасиловал дядя, четвертая… этой еще повезло: ее просто бьет муж. Камера у ван Гога - не инструмент для создания крупных планов и масштабных полотен. Режиссер старательно фиксирует - иногда это кажется несколько наивным… но все равно страшно.
Критики отмечали, что Тео ван Гог, конечно же, не был оригинален. И до него на экранах показывали жертв домашнего насилия. Сюжет "Покорности" называли схематичным, диалоги - упрощенными, персонажей - карикатурными... Но картины Винсента ван Гога тоже считали примитивными, стиль - несовершенным, а героев - недостойными высокого искусства. Но Голландия либерализма и свободных нравов вдруг прозрела: один из ее сынов показал ей избитых домашних невольниц. Живут они неподалеку - в соседних кварталах. Тео ван Гог после выхода фильма признался, что не собирался снимать фильм-разоблачение, скорее - политический памфлет. Он искренне удивлялся тому, что среди мусульман картина вызвала такой шок: режиссер назвал свое творение "достаточно деликатным" и сказал, что мог бы снять значительно откровеннее. Современная кинематографическая техника позволяет снимать самые кровавые сцены, а киношной жестокостью, как это ни прискорбно, уже никого не удивишь. Тео ван Гог не хотел шокировать - он хотел привлечь внимание. И веришь, что он не желал никого обидеть: посмотрите на фотографию режиссера - добродушное лицо, слегка навыкате глаза... Такой себе современный Ламме Гудзак (Goedzak - это и есть "мешок добра"). У режиссера были не только враги в мусульманской общине - были и друзья. Они и снабдили его информацией, помогли встретиться с героинями фильма.
Любой женщине трудно рассказывать об унижениях, а женщине-мусульманке трудно вдвойне. Мужчина-голландец, бьющий жену, знает, что это противозаконно, поэтому Тео ван Гогу сказали: дело не в том, что бьют - это проблема мусульманской общины. Дело даже не в том, что рассказывают - это проблема самих голландцев. Дело в том, оказывается, что он, христианин-либерал, показывал обнаженное тело мусульманской женщины! Вспомним: бейте, но молчите...
Тео ван Гога убили публично. Он не обращал внимания на угрозы по почте, полные ненависти слова в интернет-чатах, зловещие намеки имамов в мечетях. Чрезмерно полный и довольно медлительный режиссер предпочитал исконно голландский стиль жизни: вкусная калорийная пища, простая, даже небрежная одежда, велосипед... Убийца настиг Тео-младшего на велосипеде. В последний момент, когда Тео ван Гог был еще жив, он взмолился: "Не делайте этого. Не делайте этого. Будьте милосердны. Будьте милосердны". Так, по крайней мере, рассказывают о кровавой сцене голландские газеты. Не верю: рядом не было людей, которые могли бы слышать слова умирающего. Скорее всего, кто-то приврал... домыслил, как это часто бывает у нас, журналистов. Хотелось как можно драматичнее, посему и написали словами шекспировской трагедии. Полиция уже восстановила картину убийства и считает, что Тео ван Гог стал жертвой политического заговора.
Непосредственный исполнитель - 26-летний араб, подданный одновременно нидерландской королевы и марокканского короля, - входил в группу, восемь членов которой арестованы. Убийце предъявлено обвинение в терроризме: это первый случай в истории современной Голландии, когда лишение жизни квалифицируется как террористический акт. Убийца пытался убежать с места преступления, ранил полицейского, поэтому наказание будет значительно более строгим. По некоторым данным, арестованный - друг 18-летнего марокканца, угрожавшего терактом на голландском ядерном объекте.
Содержание записки, приколотой к телу Тео ван Гога, полиция не разглашает, но, как пишет крупнейшая голландская газета "Де Телехрааф", в письме были традиционные ссылки на Коран, а также угрозы в адрес Америки, Европы, Нидерландов и "неверующих фундаменталистов". Такое выражение не могло не вызвать подозрений в некоторой искусственности обвинений: Тео ван Гог явно не относился в фундаменталистам, хотя атеистом был (как и 40% голландцев). Но, возможно, это предупреждение голландским правым? Два года назад на улице убит Пим Фортейн, политик, за всем видевший заговор: мусульман, венгров, поляков - словом, во всем виноваты иммигранты. Фортейна убил один из тех голландских свободолюбцев, защитников прав животных, которые считают ограничение свободы (в том числе и животных) большим злом, чем ограничение человеческой жизни (иначе бы не пошел на убийство).
После смерти Фортейна его партия выросла в несколько раз, а антииммиграционные настроения поразили голландское общество. Тео ван Гог снимал о Фортейне фильм - уже снятый материал сейчас смотрят полицейские следователи, но известно, что режиссер не собирался щадить политика-радикала. В тело ван Гога убийца воткнул два ножа. Обратите внимание на эту деталь: он убивает на улице, где полно свидетелей. Нужно спешить, но он соблюдает некий ритуал. Символика двух ножей неясна до конца, но ведь не может она быть случайной?..
Гибель Тео ван Гога способна спровоцировать появление "второго Ольстера". С одной стороны - первая жертва и список: соратница режиссера Айян Хирси Али, министр по делам иностранцев Рита Фердонк, члены парламента, бургомистры, политики и журналисты. А с другой - взрыв в мусульманской школе Эйндховена, жертв нет, но предупреждение более чем прозрачное. С одной стороны - мусульманский певец в рэповом стиле рассказывает о пользе уничтожения неверных. С другой - бритоголовые на границах исламских кварталов. "Это должно закончиться - раз и навсегда", - сказал на демонстрации в Амстердаме голландский студент.
Сергей Коротаевский
(статья взята без разрешения автора)